DOI: 10.25136/2409-7136.2024.4.70275

EDN: TXAZGC

Аннотация: В статье рассматриваются проблемы определения киберпространства и информационного пространства как возможного места совершения преступления или иного факультативного признака объективной стороны применительно к конкретным деяниям, предусмотренным нормами Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации. Определяются свойства и признаки киберпространства, производится сравнение с нематериальным и информационным пространством. Отмечается проблема определения привязки киберпространства к конкретным объектам материального мира – компьютерным носителям, серверам, невозможность существования киберпространства в отрыве от трехмерной реальности на данном этапе научно-технического развития, что предопределяет уголовно-правовую квалификацию преступлений. Делается вывод относительно перспектив определения киберпространства как самостоятельного обособленного от материального мира места совершения преступления. Методологической основой исследования являются общенаучный метод комплексного системно–структурного анализа, а также частно–научные методы: системный, сравнительно–правовой, исторический, формально–логический, метод анализа теоретического и нормативно–правового материала. Научная новизна работы состоит в том, что в статье обосновывается новационный подход к определению места нематериального пространства в системе признаков состава преступления. Автор отмечает, что сложившиеся реалии заставляют по-новому взглянуть на восприятие содержания такого признака объективной стороны состава преступления, как место совершения последнего, так как его традиционное понимание с позиции объекта материальной действительности – конкретного участка земной поверхности, имеющего свои географические ориентиры и координаты – не отвечает современным потребностям теории и практики применения уголовного закона. В результате осуществленного исследования автор заключает, что развитие компьютерных технологий, средств связи и информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» способствовало возникновению нового – информационного – пространства, которое по своей природе нематериально и фактически не существует в трехмерном измерении. В свою очередь под нематериальным пространством предлагается понимать общественные отношения, связанные с обменом, хранением, обработкой, созданием информации в ИТС «Интернет». Частными проявлениями нематериального пространства выступают киберпространство и виртуальная реальность. В статье сделан вывод, что это схожие, но не тождественные явления.

DOI: 10.25136/2409-7136.2024.4.70271

EDN: HDJCJB

Аннотация: Жизнь и здоровье являются самыми ценными благами человека. Их сохранение выступает главной задачей государства и общества. Поэтому любые противоправные действия, которые могут привести к угрозе жизни и здоровью, к причинению им вреда, рассматриваются в качестве правонарушения, которые включают в свой состав, в том числе объективную сторону общественно опасного деяния. Потребность в комплексном подходе к изучению факультативных по своей природе признаков объективной стороны и их роли в составах преступлений против жизни и здоровья требует обращение к опыту зарубежных государств. В связи с чем в работе рассмотрены некоторые особенности конструирования факультативных признаков объективной стороны в названных преступных посягательствах в уголовном законодательстве Германии и Франции. В рамках изучения заявленной темы был использован комплекс общенаучных и частно-научных методов. Основным же методом исследования выступил сравнительно-правовой. По результату работы автором указывается, что законодатели Германии и Франции в отличие от российского, не придают серьезного значения факультативным признакам объективной стороны при конструировании составов преступлений против жизни и здоровья. Вместе с тем определенные особенности в регламентации факультативных признаков объективной стороны в составах преступлений против жизни и здоровья, не свойственные отечественному праву, все-таки изысканы. Например, в ФРГ применительно к убийству в состоянии аффекта учитываются не только детерминанты возникновения состояния сильного душевного волнения, но и докриминальное поведение субъекта преступления. Также отмечено, что Германский УК регламентирует ответственность за участие в драке; в нем регламентирована ответственность за аборт, который совершается за пределами установленного срока беременности, при котором он возможен. Кроме того, выявлено, что в УК Франции криминализован найм для совершения убийства в случае, если наемник не планировал совершать преступного деяния. В завершении автором работы предлагаются пути совершенствования отечественного законодательства с учетом изученного зарубежного опыта.

DOI: 10.25136/2409-7136.2024.4.70454

EDN: GEMIEG

Аннотация: Предметом исследования являются проблемы криминализации недобросовестной конкуренции и дифференциации уголовной ответственности за ее реализацию. В частности, анализируются вопросы: современного состояния криминализации деяний, предусмотренных ст. 128.1, 146, 147, 180, 183, 185.3 и 185.6 Уголовного кодекса РФ, признаки которых в определенной мере корреспондируют запретам Федерального закона «О защите конкуренции»; законодательной техники при конструировании их составов; квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков, санкций, предусмотренных за совершение преступлений указанной группы; практики в сфере применения перечисленных статей Уголовного кодекса РФ, в том числе при противодействии недобросовестной конкуренции. Цель работы заключается в выявлении проблем криминализации деяний, имеющих признаки недобросовестной конкуренции, нарушений законодательной техники, недостатков дифференциации уголовной ответственности за их совершение, определение путей их устранения.  Методология исследования основана на общенаучных и частнонаучных методах познания, использованы диалектический, логический, формально-юридический, сравнительно-правовой, герменевтический методы исследования, а также методы правового моделирования и правового прогнозирования. Научная новизна заключается в анализе проблем конструирования составов преступлений, предусмотренных ст. 128.1, 146, 147, 180, 183, 185.3 и 185.6 Уголовного кодекса РФ в целом и в связи их содержания с нарушениями запретов, содержащихся в ст. 14.1-14.8 Федерального закона «О защите конкуренции», предложениях о критериях криминализации деяний, исследовании квалифицирующих (особо квалифицирующих) признаков и санкций как средств дифференциации уголовной ответственности, а также в предложениях их совершенствования. Выводы основаны на отсутствии в Уголовном кодексе РФ четкого механизма защиты от недобросовестной конкуренции, представлениях об изменении законодательства, ориентированных на установление конкретных оснований уголовной ответственности за недобросовестную конкуренцию, унификацию квалифицирующих признаков и предложение в качестве санкции единых для всей группы криминальных форм недобросовестной конкуренции мер наказания и их размеров, а также на распространение на преступления, предусмотренные ст. 180, 185.3 и 185.6 Уголовного кодекса РФ, института конфискации.

DOI: 10.25136/2409-7136.2024.4.70326

EDN: TNOVVM

Аннотация: Предметом исследования является непринятие мер по предотвращению и урегулированию конфликта интересов. Непринятие мер рассматривается как элемент объективной стороны дисциплинарного проступка в трудовых правоотношениях, состав которого определен в п.7.1. ч.1 ст. 81 Трудового кодекса РФ, наряду с такими элементами, как "конфликт интересов" и "утрата доверия". Изучаются виды мер, столкновение их антикоррупционного и трудоправового характера; субъект принятия мер; возможности выбора меры работником и работодателем; правовые последствия непринятия; руководитель как субъект ответственности в случае неприятия мер; обязанность уведомления о конфликте интересов; содержание понятий "предотвращение" и "урегулирование". Объект исследования - трудовые правоотношения в части дисциплинарной ответственности за коррупционные проступки и коррелирующие с ними служебные правоотношения.   Автором использован общенаучный метод диалектического познания, а также ряд частнонаучных методов: технико-юридический, системно-структурный, формально-логический (дедукции, индукции, определения и деления понятия) и другие. В статье рассмотрены следующие проблемные вопросы: 1) соотношение мер, предусмотренных антикоррупционным законодательством, с трудоправовыми институтами, в частности, перевода на другую работу и отстранения от работы; 2) возможность злоупотребления правом работодателем и нарушения прав работника при принятии мер; 3) ситуация правового тупика при невозможности принятия мер; 4) неоправданное несоответствие правового регулирования мер в трудовых и служебных правоотношениях. В статье сделаны выводы о неправомерности увольнения только за неуведомление о конфликте интересов; о приоритете права работника на выбор меры во избежание злоупотребления правом со стороны работодателя; об унификации правового регулирования отстранения от работы на период расследования коррупционного проступка или увольнения руководителя за непринятие мер в трудовых и служебных правоотношениях; о путях выхода из «правового тупика» при невозможности урегулирования конфликта интересов, в частности, отдельное основание прекращения трудового договора по обстоятельствам, независящим от воли сторон, или разрешение на действие в конфликте интересов при малозначительности выгоды.

DOI: 10.25136/2409-7136.2024.4.70043

EDN: UGTMFA

Аннотация: В статье рассмотрены правовые основы и тенденции судебной практики по искам об истребовании ранее приватизированных активов в пользу государства. Цель работы – выявление факторов риска деприватизации имущества предприятий, а также обстоятельств, влияющих на перспективы возможных судебных споров. Особая актуальность освещаемой темы вызвана широкой распространенностью в гражданском обороте приватизированного ранее имущества, которое может стать предметом иска прокуратуры в случае выявления допущенных при приватизации нарушений и быть истребовано в пользу бюджета без какой-либо компенсации. В рамках исследования будут проанализированы такие теоретические и практические вопросы, как понятие деприватизации, какое имущество может быть истребовано в пользу государства, какие нарушения, допущенные в процессе приватизации, могут стать основанием для изъятия активов и каковы перспективы применения сроков исковой давности. Авторами использовались такие методы исследования как логический, теоретико-прогностический, формально-юридический, системно-структурный и метод правового моделирования. Методологический аппарат составили следующие диалектические приемы и способы научного познания: анализ, абстрагирование, индукция, дедукция, гипотеза, аналогия, синтез, типология, классификация, систематизация и обобщение. Авторами проведен анализ релевантных судебных дел в контексте правового регулирования и доктринальных подходов к толкованию гражданского законодательства. Делаются выводы, что согласно формирующемуся подходу судов нарушение процедуры приватизации означает отсутствие воли публичного собственника на отчуждение имущества. В результате этого публичный собственник имеет возможность истребовать имущество даже от добросовестного приобретателя. Деприватизации подвергаются как акции, доли в уставном капитале компаний, так и отдельные объекты (здания, сооружения, движимое имущество). Основанием для истребования имущества в пользу государства наиболее часто выступает приватизация имущества, относимого к федеральной собственности, с согласования лишь региональных органов власти; приватизация имущества, в отношении которого установлены запреты, ограничения. Констатируется, что судами отклоняются ссылки на истечение сроков исковой давности, в то же время судебная практика в отношении применения объективных сроков исковой давности лишь начала формирование. С учетом специфики участия публично-правовых образований в гражданском обороте авторами делается вывод о необходимости разъяснений Конституционного Суда РФ относительно сложившейся практики применения закона.