Человек и культура
Правильная ссылка на статью:

Социокультурные аспекты ритуала православного венчания в современной России

Богданова Мирра Витальевна

аспирант, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при президенте Российской Федерации

119571 , проспект, Россия, Московская область, г. Москва, проспект Вернадского, 82, стр 1

Bogdanova Mirra Vitalyevna

Postgraduate student, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation

119571 , prospekt, Russia, Moskovskaya oblast', g. Moscow, prospekt Vernadskogo, 82, str 1

mirrabogdanova.@gmail.com
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.25136/2409-8744.2019.4.30443

Дата направления статьи в редакцию:

04-08-2019


Дата публикации:

21-08-2019


Аннотация: Объектом исследования данной статьи является свадебный религиозный ритуал в современном православии. Предмет исследования - социокультурная структура свадебных ритуалов в современном православии. Особое внимание автором в статье уделяется экспериментальному исследованию конкретных ритуалов венчания , чтобы раскрыть специфику венчания как культурной системы. Необходимо подчеркнуть, что автор настоящей работы придерживается понимания религии как социокультурного феномена и считает изолированное исследование религиозных ритуалов, исключающее обращение к неритуальным практикам и внерелигиозным смыслам, непродуктивным. В основе данной работы лежит системный подход к изучению ритуальных практик. В рамках системного подхода использована совокупность следующих методов: метод контент-анализа, метод содержательного анализа, метод интервьюирования, метод герменевтической интерпретации, метод наблюдения, метод кейс-стади и метод сравнительного анализа. Новизна исследования обусловлена тем, что в нём впервые в отечественной и западной культурологии осуществлена попытка комплексного изучения современного православного свадебного ритуала венчания как культурной системы, которая функционирует в многослойном социокультурном контексте современности. Мы пришли к выводу, что представляется возможным разделить ритуалы венчания на следующие две группы: «венчание-праздник» и «венчание-таинство». В ходе наших наблюдений мы пришли к выводу, что значительное влияние на семантику ритуала венчания оказывает фактор его включенности или, напротив, невключённости в общий свадебный комплекс. Проведенный нами анализ доказал, что ритуал венчания как культурная система не является раз и навсегда зафиксированной ритуальной схемой, воспроизводимой без изменений в различных условиях.


Ключевые слова:

религиозный ритуал, церковные практики, венчание, культурная система, социокультурное влияние, обрядоверие, декларативный православный, светская культура, исследовательская оптика, многослойный ритуальный комплекс

Abstract: The object of this research is the wedding religious ritual in the modern Orthodoxy. The subject of this research is the structure of wedding rituals in modern Orthodoxy. Special attention is given to experimental study of certain rituals of the wedding ceremony for revealing the specificity of Orthodox wedding ceremony as a cultural system. It is worth noting that the author adheres to the principle of understanding religion as a sociocultural phenomenon and believes that isolated study of religious rituals that excludes reference to non-ritual practices and non-religious values is inefficient. The scientific novelty consists in the first attempt within the national and foreign culturology to comprehensively study the modern Orthodox wedding ceremony as a cultural system that functions in a multilayered sociocultural context of modernity. The author concludes that it is possible to divide rituals of the Orthodox wedding ceremony into two groups: “festivity” and “sacrament”. It is underlined that significant impact upon the semantics of the Orthodox wedding ceremony is a factor of its inclusion, or on the contrary, non-inclusion into the overall wedding complex. The conducted analysis proves that the Orthodox wedding ceremony as a cultural system is not the once-and-for-all ritual pattern, reproduced without any changes under the various circumstances.


Keywords:

religious ritual, religious rites, wedding ceremony of the Orthodox church, cultural system, interrelationship between religion and the social and cultural worlds, ritualism, declarative orthodox, secular culture, exploratory point of view, multiple ritual complex

Настоящая статья является результатом научного исследования ритуала православного венчания как культурной системы. Экспериментальное исследование конкретных ритуалов венчания было нацелено на раскрытие специфики венчания как культурной системы. Анализ различных кейсов призван был показать, как различные социокультурные (социальная и профессиональная принадлежность участников, возраст, место проживания, религиозные убеждения, эстетические предпочтения, взгляды на семейные ценности и т.п.) факторы влияют не только на внешнюю сторону ритуала, но и на его смысловую нагрузку. В ходе исследования были опрошены 117 респондентов, прошедших через обряд венчания, с целью выявления влияния различных социокультурных факторов не только на внешнюю сторону этого религиозного ритуала, но и на его смысловую нагрузку.

Будучи включённым в широкий контекст национальной свадебной культуры, религиозный ритуал венчания всё же не «срастается» с её светскими компонентами, оказываясь при этом с ними тесно взаимосвязан. Так, на первый взгляд, с религиозной канонической точки зрения формальная процедура росписи молодожёнов в ЗАГСЕ, будучи процедурой светской, не имеет к ритуалу венчания никакого отношения. Однако в наши дни наличие свидетельства о браке из ЗАГСА является важным условием для совершения обряда венчания. Без этого документа священник откажет в венчании. С точки зрения канона православная церковь не запрещает венчание без государственной регистрации. Но в соответствии с современными правилами Русской Православной Церкви обряд венчания может проводится строго после заключения брака в ЗАГСЕ. Это обусловлено тем, что если в России до 1917 года венчание выступало не только сакральным ритуалом, связывающим новобрачных узами Таинства, но и процедурой юридической легитимизации брака, то в наше время эти две функции разделены между разными институтами. Соответственно существует возможность, что человек потенциально может захотеть вступить в церковный брак не со своей законной с точки зрения гражданского права «половиной».

В свете вышесказанного очевидно, что если процедура регистрации в ЗАГСе не является каноническим условием для заключения церковного брака, то реальная церковная практика никогда не регулируется лишь идеалами Церкви небесной, и неизбежно складывается в том числе и под влиянием различных социокультурных внерелигиозных факторов. Очевидно, что сами церковные представления о богоугодном браке не могут складываться лишь под влиянием догматов, но трансформируются в процессе изменений институциональной стороны. Примечательно, что на всех православных форумах, посвященных теме венчания, форумчане часто задают один и тот же вопрос («Зачем печать в паспорте для венчания»?), а священники терпеливо объясняют, что согласно социальной концепции РПЦ брак, зарегистрированный в ЗАГСЕ не только не противопоставлен венчанию как его недуховный казенный «вариант», а напротив является необходимым условием брака церковного. Эту институциональную невозможность венчания без государственной регистрации брака неизбежно следует учитывать при выстраивании исследовательской оптики, которая предполагает необходимость рассматривать ритуал венчания на фоне более широких внерелигиозных свадебных контекстов.

Этот пример, на наш взгляд, наглядно иллюстрирует правомерность подхода к религии как к социокультурному феномену и ещё раз доказывает невозможность изучения религиозных ритуалов изолировано от внерелигиозных контекстов. Как отмечают А. М. Прилуцкий и Ю. В. Лебедев, «религиозные ритуалы, будучи коммуникативными актами, совершаются и интерпретируются их участниками в рамках разнопланового социокультурного контекста. Данное свойство религиозного ритуала ⟨ …⟩ позволяет рассматривать его в качестве социально значимого события» [1, c.40]. Учёные подчёркивают, что значение ритуала не может исследоваться в отрыве от социального контекста в силу того, что он определяет процессы вторичной семиотизации, в результате которой ритуалогемы получают интерпретацию, обусловленную конкретной социальной ситуацией.

Многообразие контекстов неизбежно оказывает влияние на ритуальное смыслопорождение и его интерпретацию, предполагающую герменевтическую ситуацию. В российском контексте (а Россия в силу исторических обстоятельств является одной из наиболее секуляризованных стран христианской цивилизации) венчание, будучи ритуалом вступления в церковный брак, на практике неизбежно воспринимается (отчасти даже самой церковью) в контексте светской культуры. Вероятно, в данном случае речь следует вести о специфике восприятия российским населением постсоветской эпохи самих феноменов религиозности и православной самоидентификации, которые большинством россиян не связываются напрямую с участием в церковной жизни. Согласно исследованию Левада-Центра, достаточно большое число россиян считают себя православными, имея при этом весьма смутные представления о церковной жизни и догматах. «13% православных либо вовсе не верят в бога, либо не знают, существует ли он. 16% «ортодоксов» не верят в жизнь после смерти, по 17% – в существование ада и дьявола, зато до трети «атеистов» верят в царство небесное. Вера в сглаз и порчу высока среди всех опрошенных, но выше всего – 75% – также у «ортодоксов» [3].

По мнению директора Левада-Центра Л. Гудкова, православная самоидентификация для россиян связана скорее с этнографическим маркером и ощущением своей «русскости», чем с освоением евангельских ценностей. В результате среди большого числа россиян в религиозных вопросах доминирует обрядоверие, «что говорит о внутренней неуверенности, недоверии к окружающим, социальной тревоге и дезориентации» [3]. Хотя около 70% россиян причисляют себя к православными, доля «воцерковленных» верующих, живущих церковной жизнью, регулярно участвующих в таинствах и посещающих церковные службы, остается небольшим (по данным Левада-Центра не более 7 %) не более.

В контексте настоящего исследования важно отметить, что почти все опрошенные нами респонденты принадлежат к так называемым «декларативным» православным, то есть они не участвуют на регулярной основе в церковной жизни. Многие из них называют себя «прихожанами» того или иного храма, лишь на основании того, что время от времени они туда заходят, при этом не принимают участие в жизни общины. Типичный респондент настоящего исследования – это житель крупного мегаполиса, принадлежащий к среднему классу и считающий себя православным.

Очевидно, что социокультурная принадлежность респондентов во многом обусловила ту герменевтическую ситуацию, в рамках которой и происходила интерпретация ритуала. В этой связи важным представляется замечание А.М. Прилуцкого, который отмечает, что интерпретация религиозного ритуала его участниками в рамках светской культуры может реализовываться как с учетом знаний канонической системы и религиозных практик, так и в условиях отсутствия этих знаний [2, c.138].

Проанализировав весь собранный материал, мы пришли к выводу, что представляется возможным выделить ритуалы венчания в следующие две группы: венчания с большим количеством гостей – венчания с небольшим количеством гостей, или венчания «приватные», на которых присутствует лишь пара и свидетели (в ряде случаев последние отсутствовали). Мы обратили внимание, что именно число гостей часто определяет такие элементы, как выбор одежды жениха и невесты, самих гостей, поведение и действия участников ритуала. Возраст венчающихся также коррелируется с этим параметром.

Предлагаем условно назвать эти две группы «венчание-праздник» и «венчание-таинство». Здесь следует отметить, что мы не рассматриваем понятия «праздник» и «таинство», как сугубо антонимичные. Скорее они соотносятся с разными составляющими ритуала венчания: материально оформленной визуальностью и его духовными невидимыми смыслами. Таким образом, визуальная праздничность венчания как ритуала вовсе не исключает его сакральности. Однако акцентировка праздничной стороны венчания всё же активно влияет на семантику ритуала в целом. В ходе наших наблюдений мы пришли к выводу, что значительное влияние на семантику ритуала венчания оказывает фактор его включенности или, напротив, невключённости в общий свадебный комплекс.

Если венчание следует непосредственно за регистрацией в ЗАГСе и проводится с ней в один день, оно обычно воспринимается участниками, как вписанное в многослойный ритуальный комплекс «свадьба». В этом случае венчание как бы «обрамляется» поездкой на официальную регистрацию и такими светскими увеселительными составляющими свадебной праздничности как выкуп невесты, прогулка по городу, фотосессия и т.п. Эта встроенность венчания в свадебный комплекс в свою очередь значительно влияет на такие периферийные компоненты, как выбор храма для венчания, одежду жениха и невесты, состав и число гостей, их одежду и поведение во время ритуала. Светские компоненты свадебной ритуальности, «обрамляющие» венчание, как бы «иррадиируют» мирские коннотации на периферию ритуала.

Одна из самых распространённых причин, почему молодожёны предпочитают развести свадьбу и ритуал венчания, заключается в том, что в русской традиции свадьба связана с шумным весельем, беззаботным настроением, многочисленными тостами и богатым столом, в то время как венчание воспринимается как таинство, требующее особого настроя и состояния души. Мы обнаружили, что это противоречие не ощутимо участниками ритуала в случае, если венчание включается в контекст «интеллигентной свадьбы» (именно это словосочетание часто можно обнаружить на форумах и сайтах свадебных агентств). Отличительные черты подобной свадьбы - культурные аллюзии в оформлении, которые прочитываются большинством гостей. Сюда входит 1) выбор места проведения с определенным кругом культурных ассоциаций (усадьба, особняк, парк, ресторан с историческим флёром); 2) музыкальное оформление (лёгкий джаз, классическая музыка в живом исполнении); 3) традиционный обильный стол заменяется изысканной едой и утончённой сервировкой. Среди гостей преобладают люди, занимающиеся умственным трудом и чуждые шумному безудержному народному веселию, часто сопровождаемому обильным распитием алкогольных напитков. Число гостей на подобного рода свадьбах, по нашим наблюдениям, редко превышает 30-40 человек. Очевидно, что сам дух подобного светского торжества, главной отличительной чертой которого является интеллигентная сдержанность, не только не противоречит ритуалу венчания как таинству, а даже в определенном смысле перекликается с ним. Акцент на духовной составляющей свадебной ритуальности, преемственная связь с традициями, способность большинства участников свадебного ритуального комплекса распознавать и декодировать «высокие» культурные смыслы, стоящие за внешним оформлением, всё это, на наш взгляд, позволяет органично включать ритуал венчания в общий ход подобной свадьбы.

Как показал опрос, участники «интеллигентной» винтажной свадьбы (гости и сами молодожёны) часто отмечают именно красоту ритуала венчания, видя в эстетических компонентах особые знаки духовных смыслов.

В ходе проведенного нами исследования (изучение свадебных форумов, сайтов свадебных агентств, непосредственных наблюдений и опросов) мы обнаружили, что свадьба в «старинном» стиле, отмеченном определёнными культурными коннотациями, которые угадываются и ценятся как аксиологически релевантные представителями образованного сообщества, очень популярна среди современной креативной интеллигенции. Сам обряд венчания, отсылающий к традициям старины, как бы акцентирует эти культурные коннотации. Подобного рода свадебные комплексы часто называются «свадьба в чеховском стиле», «свадьба в стиле дворянских семей», «винтажная свадьба в усадьбе».

Если венчание отделено по времени от государственной регистрации и свадьбы, то часто в этом случае венчание воспринимается участниками как сугубо интимный приватный ритуал. Показательно здесь и само нежелание респондентов много говорить о венчании, выносить детали этого таинства «на показ». Супруги словно бояться, что сила венчания как бы может ослабнуть, если этот приватный формат будет нарушен. Гости, праздничные наряды, рассказы о венчании связываются в их сознании с внешними факторами, наличие которых может как бы исказить, принизить внутренний невидимый смысл венчания. На наш взгляд, ключевым внутренним мотивом здесь является именно желание привнесения чего-то нового в супружескую жизнь, вошедшую в привычную колею. Отсюда, вероятно, и этот взгляд на венчание как на тайну для двоих, которую стоит сокрыть от посторонних глаз. Назовём условно этот формат ритуала венчания «венчание в романтическом уединении». Не случайно подобный тип венчания часто организуется подальше от суеты больших городов в маленьких пригородных или сельских храмах.

Отдельную группу, на наш взгляд, представляют венчания, которые совершаются после регистрации через очень длительный временной интервал (20-30 лет и более). Пары, у которых между венчанием и свадьбой не одно десятилетие совместной жизни, часто пытаются приурочить венчание к годовщине свадьбы (например, фарфоровой (20 лет совместной жизни), серебряной (25 лет), жемчужной (30 лет) и т.д.). В отличие от группы, где период времени между регистрацией и венчанием составляет где-то 5-10 лет, они не склонны рассматривать венчание как сугубо интимное таинство для двоих, поэтому среди них практически не встречаются пары, предпочитающие венчаться вдвоём (даже без свидетелей). Как показал опрос, они обычно не подходят к венчанию как к таинству, которое способно что-то исправить или изменить в их отношениях. Подобные немолодые пары часто рассматривают венчание как своеобразный «венец» их долгой семейной жизни, который они заслужили многое пережив вместе. Здесь обычно в качестве гостей приглашают близких родных (детей, внуков, родственников) и друзей. Мы обратили внимание, что именно число гостей часто определяет такие элементы, как выбор одежды жениха и невесты, самих гостей, поведение и действия участников ритуала. Возраст венчающихся также коррелируется с этим параметром.

Проведенный нами анализ доказал, что ритуал венчания как культурная система не является раз и навсегда зафиксированной ритуальной схемой, воспроизводимой без изменений в различных условиях. Во-первых, он демонстрирует большую вариативность. Во-вторых, внешние отличия конкретных ритуалов (одежда участников, количество гостей, поведение участников во время ритуала, выбор храма для венчания и т.п.) обусловлены не случайными, а системными факторами. Именно системность этих факторов, обусловленная принадлежностью участников к определенной социокультурной парадигме, в рамках которой они оказываются носителями вполне определенных культурных кодов, позволяет говорить о том, что в процессе ритуала неизбежно осуществляются культурная рефлексия над религиозными «вечными» ритуальными смыслами.

В результате проведенного анализа можно выявить следующие дополнительные социокультурные смыслы венчания, образующиеся на периферии ритуала как культурной системы и трансформирующие «неизменный» канонический смысл ритуала венчания как церковного Таинства: 1) венчание как приобщение к духовно-исторической традиции с её опытом предков и особым эстетическим кодом ; 2) венчание как праздник семьи, в центре которой стоит венчающаяся супружеская пара; 3) венчание как сугубо интимная встреча жениха и невесты, мужа и жены в перспективе вечности; 4) венчание, как духовный «венец» долгой супружеской жизни; 5) венчание, как способ защитить супружеский союз от невзгод и распада. Очевидно, что респонденты, принадлежащие, прежде всего, пространству светской культуры, склонны интерпретировать ритуал венчания через привычные им мирские смыслы и ценности.

Библиография
1. Лебедев Ю. В., Прилуцкий А. М. Семиотика религиозных коммуникативных систем: дискурсы смыслов – Москва Берлин : Директ-Медиа, 2015.
2. Прилуцкий А. М. Влияние контекстных изменений на структуру религиозных ритуалов и значение их простейших элементов // Вестник Нижегородского ун-та им. Н.И. Лобачевского. Сер. Социальные науки. – 2012. – № 2. – С. 135-139.
3. Рувинский В. Символ веры православного атеиста // https://www.levada.ru/2017/11/16/simvol-very-pravoslavnogo-ateista/
4. А. М..Прилуцкий. О некоторых аспектах семиогерменевтики ритуального текста и дискурсе мистического богословия // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. – Сер. Философия. —№ 1 – Т. 2., 2014. – С. 60-70.
5. Хулап В. Краткая история чинопоследования обручения и венчания // https://azbyka.ru/kratkaya-istoriya-chinoposledovaniya-obrucheniya-i-venchaniya
6. Элиаде М. Миф о вечном возвращении // Избранные произведения: Миф о вечном возвращении. Образы и символы. Священное и мирское. – М.: Ладомир, 2000.
7. Тэрнер В. Символ и ритуал. – М.: Наука, 1983.
8. Gerring J. What Is a Case Study and What Is It Good for? // The American Political Science Review, Vol. 98, No. 2 (May, 2004).-P. 342.
9. Monger G. Marriage Customs of the World: An Encyclopedia of Dating Customs and Wedding. – Calif.: Santa Barbara, 2013.
References
1. Lebedev Yu. V., Prilutskii A. M. Semiotika religioznykh kommunikativnykh sistem: diskursy smyslov – Moskva Berlin : Direkt-Media, 2015.
2. Prilutskii A. M. Vliyanie kontekstnykh izmenenii na strukturu religioznykh ritualov i znachenie ikh prosteishikh elementov // Vestnik Nizhegorodskogo un-ta im. N.I. Lobachevskogo. Ser. Sotsial'nye nauki. – 2012. – № 2. – S. 135-139.
3. Ruvinskii V. Simvol very pravoslavnogo ateista // https://www.levada.ru/2017/11/16/simvol-very-pravoslavnogo-ateista/
4. A. M..Prilutskii. O nekotorykh aspektakh semiogermenevtiki ritual'nogo teksta i diskurse misticheskogo bogosloviya // Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta imeni A. S. Pushkina. – Ser. Filosofiya. —№ 1 – T. 2., 2014. – S. 60-70.
5. Khulap V. Kratkaya istoriya chinoposledovaniya obrucheniya i venchaniya // https://azbyka.ru/kratkaya-istoriya-chinoposledovaniya-obrucheniya-i-venchaniya
6. Eliade M. Mif o vechnom vozvrashchenii // Izbrannye proizvedeniya: Mif o vechnom vozvrashchenii. Obrazy i simvoly. Svyashchennoe i mirskoe. – M.: Ladomir, 2000.
7. Terner V. Simvol i ritual. – M.: Nauka, 1983.
8. Gerring J. What Is a Case Study and What Is It Good for? // The American Political Science Review, Vol. 98, No. 2 (May, 2004).-P. 342.
9. Monger G. Marriage Customs of the World: An Encyclopedia of Dating Customs and Wedding. – Calif.: Santa Barbara, 2013.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

В представленной статье ее автором ставится вопрос о рассмотрении социокультурных аспектов ритуала православного венчания в современной России.
Сразу же отметим неудачность названия: социокультурные аспекты выделяются в той или иной области научного исследования, а не самих по себе явлений или процессов, поэтому имело бы смысл уточнить: «социокультурные аспекты изучения…». Правда, в том случае, если автор имел в виду что-либо иное, т.е., например, саму специфику ритуала, тогда нужно отказаться от словосочетания «социокультурные аспекты».
Между тем следует признать, что данный вопрос актуален для междисциплинарного исследования, в то же существуют значительные наработки по этому поводу, а значит, от автора потребуется сказать обоснованное новое слово в указанном направлении исследования, допускаю, что в рамках социогуманитарного знания могут быть получены любопытные результаты, заслуживающие внимания.
В самом начале статьи автор в виде таблицы приводит совмещение эстетических категорий и культурных сверхсистем П. Сорокина, правда, не совсем понятно, какое значение это будет иметь в целом для выбранного ракурса осмысления заявленной проблематики. Нужны были бы пояснения.
Между тем далее автор акцентирует внимание на том, что настоящая статья является результатом научного исследования ритуала православного венчания как культурной системы. В ходе исследования были опрошены 117 респондентов, прошедших через обряд венчания, с целью выявления влияния различных социокультурных факторов не только на внешнюю сторону этого религиозного ритуала, но и на его смысловую нагрузку.
Рассуждая о контексте применения ритуала, автор статьи высказывает суждение о том, что, будучи включённым в широкий контекст национальной свадебной культуры, религиозный ритуал венчания всё же не «срастается» с её светскими компонентами, оказываясь при этом с ними тесно взаимосвязан. Так, на первый взгляд, с религиозной канонической точки зрения формальная процедура росписи молодожёнов в ЗАГСЕ, будучи процедурой светской, не имеет к ритуалу венчания никакого отношения. Однако в наши дни наличие свидетельства о браке из ЗАГСА является важным условием для совершения обряда венчания. Без этого документа священник откажет в венчании.
На этом основании также утверждается, что многообразие контекстов неизбежно оказывает влияние на ритуальное смыслопорождение и его интерпретацию, предполагающую герменевтическую ситуацию. В российском контексте венчание, являясь ритуалом вступления в церковный брак, на практике неизбежно воспринимается в контексте светской культуры. Вероятно, в данном случае речь следует вести о специфике восприятия российским населением постсоветской эпохи самих феноменов религиозности и православной самоидентификации, которые большинством россиян не связываются напрямую с участием в церковной жизни.
Автор склоняется к тому, что в контексте проведенного исследования все опрошенные нами респонденты принадлежат к так называемым «декларативным» православным, то есть они не участвуют на регулярной основе в церковной жизни. Многие из них называют себя «прихожанами» того или иного храма, лишь на основании того, что время от времени они туда заходят, при этом не принимают участие в жизни общины. Типичный респондент настоящего исследования – это житель крупного мегаполиса, принадлежащий к среднему классу и считающий себя православным.
Проанализировав весь собранный материал, автор статьи пришел к выводу, что представляется возможным выделить ритуалы венчания в следующие две группы: венчания с большим количеством гостей – венчания с небольшим количеством гостей, или венчания «приватные», на которых присутствует лишь пара и свидетели (в ряде случаев последние отсутствовали). Также автор обратил внимание, что именно число гостей часто определяет такие элементы, как выбор одежды жениха и невесты, самих гостей, поведение и действия участников ритуала. Возраст венчающихся также коррелируется с этим параметром.
Автор для убедительности своей правоты часто апеллирует к результатам проведенного им эмпирического исследования, что усиливает верифицируемость излагаемых в материале обобщений и суждений. Так, например, автор пишет: «Как показал опрос, участники «интеллигентной» винтажной свадьбы (гости и сами молодожёны) часто отмечают именно красоту ритуала венчания, видя в эстетических компонентах особые знаки духовных смыслов». Также отмечается, что в ходе проведенного исследования (изучение свадебных форумов, сайтов свадебных агентств, непосредственных наблюдений и опросов) было обнаружено, что свадьба в «старинном» стиле, отмеченном определёнными культурными коннотациями, которые угадываются и ценятся как аксиологически релевантные представителями образованного сообщества, очень популярна среди современной креативной интеллигенции. Сам обряд венчания, отсылающий к традициям старины, как бы акцентирует эти культурные коннотации. Подобного рода свадебные комплексы часто называются «свадьба в чеховском стиле», «свадьба в стиле дворянских семей», «винтажная свадьба в усадьбе».
Отдельно автор статьи уделил внимание венчаниям, которые совершаются после регистрации через очень длительный временной интервал (20-30 лет и более). Как отмечается в связи с этим, пары, у которых между венчанием и свадьбой не одно десятилетие совместной жизни, часто пытаются приурочить венчание к годовщине свадьбы (например, фарфоровой (20 лет совместной жизни), серебряной (25 лет), жемчужной (30 лет) и т.д.). В отличие от группы, где период времени между регистрацией и венчанием составляет где-то 5-10 лет, они не склонны рассматривать венчание как сугубо интимное таинство для двоих, поэтому среди них практически не встречаются пары, предпочитающие венчаться вдвоём (даже без свидетелей). Как показал опрос, они обычно не подходят к венчанию как к таинству, которое способно что-то исправить или изменить в их отношениях.
Какие же новые результаты демонстрирует автор статьи?
1. На основе полученных данных проведенного автором статьи эмпирического исследования сделан вывод о том, что ритуал венчания как культурная система не является раз и навсегда зафиксированной ритуальной схемой, воспроизводимой без изменений в различных условиях. Во-первых, он демонстрирует большую вариативность. Во-вторых, внешние отличия конкретных ритуалов (одежда участников, количество гостей, поведение участников во время ритуала, выбор храма для венчания и т.п.) обусловлены не случайными, а системными факторами.
2. Автором были выявлены следующие дополнительные социокультурные смыслы венчания, образующиеся на периферии ритуала как культурной системы и трансформирующие «неизменный» канонический смысл ритуала венчания как церковного Таинства: 1) венчание как приобщение к духовно-исторической традиции с её опытом предков и особым эстетическим кодом ; 2) венчание как праздник семьи, в центре которой стоит венчающаяся супружеская пара; 3) венчание как сугубо интимная встреча жениха и невесты, мужа и жены в перспективе вечности; 4) венчание, как духовный «венец» долгой супружеской жизни; 5) венчание, как способ защитить супружеский союз от невзгод и распада.
Таким образом, автор в целом был близок к получению заметных научных результатов, позволивших обобщить материал. Этому способствовал адекватный выбор соответствующей методологической базы и прежде всего социокультурный подход.
Достоинством работы является применение методов эмпирического исследования, что позволяет верифицировать полученные данные.
Вместе с тем имеется ряд замечаний:
1) Нуждается в уточнении название статьи, о чем речь шла в начале данной рецензии;
2) Автор посвятил свой материал исследованию «социокультурных аспектов» ритуала, однако ни в заключении, ни в самом тексте мы не видим, какие именно социокультурные аспекты ракрыты, чем они отличаются, допустим, от аксиологических, религиозных, философских и других, также активно исследующих ритуал как таковой и различные формы ритуализации действительности.
3) Очень скромно, не по меркам заявленной темы выглядит список литературы – всего 3 (!!!) источника.
В связи с указанным выше полагаю, что рецензируемая статья может представлять интерес для читателей, но в то же время еще нуждается во внимании со стороны автора и после внесенных корректив может претендовать на опубликование в научном издании.