DOI: 10.7256/2409-8728.2017.5.22985

Аннотация: Актуальность статьи обусловлена популярностью мысленного эксперимента как одного из главных методов современной философии. Рассматриваются отличия мысленного и эмпирического эксперимента. Показано, что роль мысленного эксперимента далеко не сводится только к исследованию теорий на внутреннюю непротиворечивость, но что мысленный эксперимент может быть представлен и как самостоятельный, прежде всего, критический метод философского анализа, а также посредник между интуициями здравого смысла и абстрактными теоретическими конструктами. В этой связи отмечена роль мысленного эксперимента как важного инструмента исследования границ самой рациональности и формулирования «трудных проблем» философии. Отдельно автором рассмотрены различные стратегии использования мысленного эксперимента в нормативно-этических дискуссиях — на примере теорий и мысленных экспериментов Ф. Фут, А. Гевирта, Р. Нозика, Д. Томпсон и других. При этом автор отмечает близость мысленного эксперимента по своей нарративно-метафорической форме к художественной литературе, которая уже давно приобрела статус переводчика философских и нормативно-этических теорий на образный язык интуиции.

DOI: 10.7256/2409-8728.2017.5.22444

Аннотация: Объектом ислледования данной статьи является одна из наиболее значимых и актуальных проблем исихастской полемики, имевшей место в Византии XIV в., а именно статус и значение философии в концепции ее главного представителя Григория Паламы. Предметом анализа служит конкретно-историческая дискуссия, в ходе которой формировались и кристаллизовались его воззрения на роль и место философского знания в духовном учении исихазма. Автор подробно рассматривает также и взгляды оппонента Паламы Варлаама, в мнении которого отчетливо наблюдаются черты интеллектуализма античной философии. Используя феноменологически-аналитический метод, автор исследует проблему соотношения ума и тела в деле духовного совершенствования, что приводит к выводу о двух противоположных подходах к пониманию связи психического и физического в природе человека. Анализируется принципиальное для Паламы различение между сущностью и энергией ума и его учение о теозисе. Автор подчеркивает тесную взаимосвязь гносеологической и антропологической проблематики, поскольку возможность богопознания ставится в прямую зависимость от способа человеческого существования, включающего не только интеллектуальные и эмоциональные его сферы, но и телесные практики. Отмечаются элементы духовного преемства между византийским исихазмом и русской религиозной философией, получивших развитие на почве единой восточно-христианской традиции и осмыслявших ряд связанных между собой проблем. Исследуется проблема выразимости мистического опыта, с которой напрямую связана проблема религиозного и метафизического авторитета, также своеобразие апофатики исихазма, отличной от традиционной апофатической теологии. Отстаивая онтологическое значение тела в целостном единстве человеческой личности, Палама преодолевает ограниченность античного идеализма и открывает пути для иного, экзистенциально ориентированного, типа философствования, более созвучного современной эпохе. Делается вывод, что паламитское требование очищения ума перерастает, в результате, изначальный этико-психологический уровень и раскрывает свой смысл в гносеологическом и онтологическом измерении.

DOI: 10.7256/2409-8728.2017.5.18747

Аннотация: Объектом представленного исследования выступает проблематика глобализационных процессов и культурной идентичности. Предметом исследования является символ как объект культурной идентичности в рамках трансформации ценностно–смысловой сферы личности под действием глобализации. Авторы статьи рассматривают такие аспекты темы, как возникшая проблема «вестернизации» культурных ценностей в России, которая влечет за собой корреляцию ценностных ориентиров личности в соответствии с теми аксиологическими и символическими формами, которые постулируют современные средства массовой информации. Особое внимание авторы уделяют тому факту, что для сохранения культурной идентичности и единства российского социума следует обратить внимание на глобализационные процессы, имеющие в своем арсенале определенный набор шаблонов и штампов, символических рядов и образов, манипулирующих личностью на подсознательном уровне, вкладывая в мировоззренческую структуру человека определенные модели поведения и мышления. Цель работы: провести анализ символа как объекта культурной идентичности в процессах глобализации. Методология базируется на системном подходе всестороннего анализа объекта и предмета исследования. Также авторами применяется принцип детерминизма при решении исследуемой проблемы в русле структурно—функционального подхода. На основе проанализированной литературы и данных социологических исследований последних лет авторами делается вывод о том, что такой набор культурной идентичности как язык, система обрядов и символических схем является не только описанием культурной принадлежности, но и видом коллективного сознания каждого социума, вследствие чего он должен оберегаться от воздействия глобального уравнительного «культа». Также авторы приходят к мнению, что символ как объект культурной идентичности, имеет бинарную природу, но, вследствие глобализационных процессов, приобретает более деструктивный характер.

DOI: 10.7256/2409-8728.2017.5.19232

Аннотация: Предметом исследования является конституирование феноменологической структуры экзистенциальной безопасности, принятой в качестве феномена сознания. Объектом анализа выступает когнитивная парадигма экзистенциальной безопасности. Особое внимание уделяется анализу базовых смыслов экзистенциальной безопасности. Достаточно высокий уровень философского абстрагирования, принятый в онтологии, позволяет рассматривать безопасность как универсальное свойство человеческого бытия, необходимое условие и его атрибут, выражающий принципиальные основы сохранения устойчивости социально-природной системы. В таком контексте проблема сохранения человеческого существования разрешается, во-первых, на основе разработки его онтологических, феноменологических оснований и метафизических пределов; во-вторых, путем выявления метафизических, экзистенциальных критериев в качестве предельных оснований для последующей разработки регулятивов человеческой активности. В работе используются феноменологический подход, с присущими ему методами интенционального, семантического и этимологического анализа безопасности. Новизна исследования заключена в принципиальных особенностях новой познавательной парадигмы. Это направленность на выявление онтологических основ сохранения человеческого существования как предельных ценностей человеческого бытия; обращенность к внутреннему миру человека; выход на жизненные смысловые ценностные основы как ключевые регулятивы направленности человеческой активности.

DOI: 10.7256/2409-8728.2017.5.22913

Аннотация: Целью статьи является выявление в современном философском праксисе наиболее эффективных концепций формирования культуры философского мышления, обращающихся к исконной природе философского знания. Обосновывается необходимость формирования культуры философского мышления средствами самой философии, в связи с чем подчеркивается значимость идей М.К. Мамардашвили в контексте философского праксиса. Анализ состояния современной философской мысли, характеризующегося распространением не-академических форм философствования, выявил противоречие в структуре философского праксиса последней четверти XX-начала XXI века. Представленная работа выполнена на основе комплексного подхода и сравнительно-исторического метода рассмотрения существующих форм практической философии. Большинство форм практической философии представляют собой синтез с психотерапией и, по сути, нацелены на решение частных экзистенциальных проблем, а не на выработку культуры философского мышления. Подобное противоречие во взглядах на философию отсутствует у М.К. Мамардашвили, так как в его работах четко определяется ее практическая функция.

DOI: 10.7256/2409-8728.2017.5.22038

Аннотация: Аннотация. Рассматривается проблема происхождения слова φιλοσοφία в той ее постановке, которая была задана в программной статье В. Буркерта «Платон или Пифагор? О происхождении слова «философия»» (1960 г.). Обращается внимание на то, что концепция Буркерта оказала большое влияние на состояние историографии темы и сохраняет свою актуальность. В. Буркерт проводит точку зрения, что авторство слова φιλοσοφία, взятого в его подлинном смысле, принадлежит не Пифагору, как это принято считать на основании сообщений античных авторов, прежде всего – сообщения Гераклида, а Платону. Имеется в виду, тот смысл этого слова, который предполагает, что философ – это не мудрец (ибо мудр лишь бог), а исключительно только «любитель мудрости», бескорыстно и без какого-либо ожидания почестей и славы преданный делу поиска истины о мире. Концепция В. Буркерта в предлагаемой статье рассматривается с позиции историко-генетического подхода и принципа философики (термин автора статьи), предполагающего, что наиболее адекватным средством исследования существа философии является научная экспликация её античного архетипа. С указанной позиции анализируется использованная Буркертом источниковедческая база решения проблемы происхождения слова «философия», критически пересматриваются его лингвистическая и социокультурная гипотезы. Показывается, что изобретение слова φιλοσοφία тем или другим из мыслителей-досократиков – Пифагором, Гераклитом и/ или кем-то еще – все-таки, вопреки концепции В. Буркерта, вполне вероятно. Тот стиль познавательной деятельности и образа жизни, который предполагается смыслом слова философия, хотя слова как такового еще не существует, демонстрируется, как можно видеть из достоверных доксографических источников, уже Фалесом, которого традиция, идущая из античности, называет – и называет, следовательно, вполне правомерно – первым философом. Результатом осознания обозначенного смысла познавательной деятельности явилось изобретение слова φιλοσοφία, что, вероятнее всего, и совершил впервые Пифагор. Историю доплатонической мысли о мироустройстве, как считает автор представляемой статьи, следует рассматривать как процесс становления философии. Обосновывается вывод, что заслуга Платона состоит не в изобретении слова φιλοσοφία, а в том, что он, восприняв это слово из традиции – прежде всего, через посредство Сократа, развил его смысл в учение о философии, завершив тем самым процесс становления данной формы познания и образа жизни.

DOI: 10.7256/2409-8728.2017.5.22796

Аннотация: Предмет исследования. Настоящая статья посвящена исследованию добросовестного авторитаризма как необходимого на нынешнем этапе развития страны типа социального устройства и его задач. Автор статьи вводит понятие «добросовестность» в политологический дискурс, обосновывает положения о том, что одними законами в современных условиях правовой реальности нельзя приблизиться к демократии, что власть нужно воспитывать, впрочем, как и весь народ, что добросовестность является проявлением глубинной сути человеческого сознания. В числе основных задач авторитарной власти названы и раскрыты: материальная – по обеспечению экономического роста и благосостояния народа; деструктивная – по борьбе с «развращенными элитами»; воспитательная – по формированию нравственно-здорового психологического климата в стране; само-ограничительная – ограничение собственной власти ради предотвращения нравственного вырождения общества и самого носителя власти. В статье использованы такие методы научного исследования, как: формально-логический; историко-философский; анализа; синтеза; аналогии. Методология исследования состоит в последовательном обосновании необходимости авторитарного авторитаризма в стране, определении добросовестности как проявления глубинного уровня сознания, в формулировании цели и задач добросовестного авторитаризма. Новизна статьи состоит во введении понятия «добросовестный авторитаризм» в политологический дискурс, в обосновании его необходимости. В заключении делается вывод о том, что авторитаризм все еще необходим нашему обществу, но он должен быть добросовестного образца, то есть правящие элиты должны не только заботится о материальном и духовном благополучии людей, но и самим участвовать в создании и культивировании условий, ограничивающих их власть и способствующих развитию человека и общества.

DOI: 10.7256/2409-8728.2017.5.19015

Аннотация: Данная статья профессора Чикагского университета Лео Штрауса, суммирующая две лекции, прочтенные им в 1966 году, посвящена первичному описанию проблемы отношения разума и веры в вопросах общественной и политической жизни, известной также как проблема «Афин и Иерусалима». Предметной областью данной работы являются два культурных наследия, представленных работами греческих поэтов и философов, с одной стороны, и библейской традицией, в частности Торой, с другой. В ней Штраус задается целью разъяснить картину мира – начала мира – в представлении пророков и философов. Для достижения этой цели он использует историко-критический и герменевтический методы, разбирая сотворение мира, описанное в начале Библии и рождение мира и богов, описанное в греческих источниках. Научная новизна работы состоит в последовательном применении переработанного Штраусом герменевтического метода «внимательного чтения». Кажется, что основным выводом данной работы является идея о несовместимости Афин и Иерусалима, т.е. о необходимости выбора только одного способа объяснения мира и, следовательно, только одного пути к решению вопросов общественной и политической жизни.

DOI: 10.7256/2409-8728.2017.5.22900

Аннотация: В статье представлен анализ отношения Гадамера к философскому наследию Гегеля. Автор стремится показать, что продумывание Гадамером тех пунктов гегелевской философии, в которых его устремления пересекаются с содержанием диалектико-спекулятивной системы Гегеля, способны существенно уточнить характерное для философской герменевтики понимание историзма. В статье выделяются моменты сходства и различия позиций философов, специально рассматривается предпринимаемая Гадамером критика гегелевского учения о рефлексии и структуре феноменологического опыта, демонстрируется значимость "Феноменологии духа" для понимания закономерности развития сюжета "Истины и метода" в одном из её ключевых пунктов. Исследование основывается на использовании комплекса традиционных историко-философских, компаративного и герменевтического методов, а также некоторых элементов методов логической и историко-культурной реконструкции. Научная новизна статьи заключается в том, что в ней обосновывается идея о принципальной значимости осмысления Гадамером гегелевской философии для конституирования философской герменевтики в качестве самостоятельного способа философствования в контексте постклассической философии. При этом доказывается, что критика в "Истине и методе" отдельных элементов системы Гегеля не должна заслонять собой принципиальной близости мыслителей в понимании характера опосредования истории и современности.

DOI: 10.7256/2409-8728.2017.5.19166

Аннотация: В статье рассматривается одна из наиболее неоднозначных тем философского творчества Ф. Ницше – ненависть. Толкование данной темы в ницшеанстве связано с особыми герменевтическими трудностями: ненависть проступает в смысловой множественности, соседствует с пафосом человеческого совершенства, обнаруживает парадоксальные отношения и взаимопереходы с понятием любви. Эти вопросы и становятся центром внимания в исследовании. Автор реконструирует сложную подоплёку ницшеанского понимания ненависти в контексте человеческой природы, дифференцирует контекстуальные смыслы любви и ненависти, их трансформации и инверсии. В исследовании используются методы философско-антропологического анализа, применяется герменевтический подход к интерпретации текста, задействуется диалектический способ мышления. В статье доказывается, что тема ненависти у Ницше не носит характера ниспровержения человека: ей отведена противоположная – опорная роль в дискурсе любви и человеческого возрождения. Раскрывается сама природа ненависти, в её разрушительной и созидательной ипостасях. Прослеживается фундаментальный антропологический характер этой страсти – как отражения противоречивости и многомерности человеческой сущности.