DOI: 10.25136/2409-8728.2017.11.24435

Аннотация: Предметом исследования является принятая в философии буддизма концепция «покровов» – факторов, препятствующих обретению состояния Будды, «отрицание», отбрасывание которых в процессе буддийской практики приводит личность к просветлению. Представлена классификация «покровов», принятая в махаяне, в соответствии с которой существует два основных их вида: «покров клеш» и «покров познаваемого». В работе рассматривается взаимосвязь этих понятий, их связь с базовыми понятиями буддийской философии, а также определяется место концепции "покровов" в сотериологическеой системе буддизма. Исследование проведено на материале тибетоязычных источников по философии традиции Гелуг - одной из основных школ тибетского буддизма. Новизна исследования заключается в том, что автором эксплицировано определение покровов, принятое в традиции и описана их феноменология. Врожденный «покров клеш» определяется как «пришедшее с безначальности» представление, признающее «истинность самобытия», вместе с комплексом порожденных на его основе клеш и сопутствующих факторов, а также их семена, а приобретенный при жизни «покров клеш» – приобретенные при жизни ложные представления с порожденными ими основе клешами и прочим. «Покров познаваемого» определяется как сложное образование, состоящее из следов клеш, некоторых видов помраченности и греховности. В работе детально анализируется их состав и описываются методы религиозной практики, предписываемые для их устранения.

DOI: 10.25136/2409-8728.2019.3.29618

Аннотация: В статье рассматривается традиция временных пищевых запретов – постов – в иудаизме. Формирование постов в иудаизме происходило в течение длительного периода времени и связанно с историей древнееврейской общины и государства. Обстоятельствами поста были чрезвычайные и трагические происшествия в жизни индивида или общины, события же глобального масштаба, вызывали ежегодное воспоминание о себе и обусловили образование системы постоянных постов. Традиция временных пищевых запретов в иудаизме редко становится объектом исследований современных ученых, существует только несколько статей, носящих скорее справочный характер. Основными методами данного исследования являются структурно-функциональный анализ, каузальный анализ, метод историзма и типологический метод. В статье раскрыта зависимость появления временных пищевых запретов от социальных, политических и исторических и др. условий. Выявлено значение постов для функционирования религиозной общины. Делаются выводы об объективных причинах появления постов в иудаизме. Статья может быть использована для дальнейшего исследования пищевых традиций в иудаизме, а также при преподавании учебных курсов по иудаизму.

DOI: 10.25136/2409-8728.2023.9.43767

EDN: WISYBN

Аннотация: Предметом данной работы являются методологические подходы к исследованию религиозности в условиях посттрадиционности. Посттрадиционность – это «текучая современность», «ускользающий мир» – эпоха подвижных и неопределенных культурных форм. В условиях посттрадиционности социальная реальность наполнена множеством феноменов неопределенной религиозности – квази-религий, псевдо-религий, крипто-религий и т.п., которые даже невозможно однозначно идентифицировать как религиозные в рамках классических подходов, но пренебречь их религиозными элементами будет означать неполноту их изучения. Цель данного исследования – предложить методологический подход к изучению религии и религиозности в посттрадиционном обществе, позволяющий эксплицировать пограничные, скрытые и неявные ее формы. Эта цель требует и подразумевает формирование соответствующего понимания религии и религиозности, данный подход фундирующие. В исследовании предлагается методологический подход, основанный на синтезе феноменологического, структурно-аналитического, герменевтического подходов. Его основой является различение религиозности как функции внутреннего опыта и религии как институциализованных практик и представлений. Религиозность есть константная функция связи человека с субъективными предельными основаниями его существования, которая служит фундированию смыслополагания и целеполагания человека, обуславливая его самость в тех компонентах, которые связанны с недоступной опыту и разуму реальностью. Религиозность, выраженная вовне человека, сталкивается со всей совокупностью объективных и объективированных структур реальности, и интенциями других людей. Взаимодействие конкретных условий жизни людей и их порождаемых религиозностью интенций приводят к конструированию практик, которые через их хабитуализацию, сигнификацию и институциализацию формируют религию как социальный институт. Предполагаемый результат предлагаемого подхода можно описать как проект «картографии» бесконечно разнообразных феноменов религиозной жизни современности в ее скрытых, теневых формах – там, где религиозное неявно, погранично – но при этом функционально с точки зрения предельного целеполагания.

DOI: 10.25136/2409-8728.2018.1.25164

Аннотация: Объектом исследования является богословско-мистическое учение Григория Синаита, сложившееся под влиянием восточно-христианской традиции исихазма, сформировавшейся в лоне многовековой монашеской практики "умного делания". Труды Синаита внесли фундаментальный вклад в систематизацию и концептуальное осмысление этого учения в Византии и средневековой Руси, оказав существенное влияние на развитие религиозно-философской культуры. Предметом анализа служит также активная деятельность Григория по распространению возрожденной им доктрины безмолвия и трезвения как подлинного смысла иноческой жизни далеко за пределы Византии и его вклад в исихастское возрождение XIV в. Автор использует историко-аналитический и феноменологический методы, прибегая, при необходимости, и к методу историко-философской реконструкции. Основными разделами данного учения выступают следующие: философско-антропологические воззрения Синаита; его концепции изумления и исступления; анализ страстей с позиции платоновского учения о трехчастности души; классификация добродетелей; представление о специфике личности педагога, оратора и философа; концепция духовного чувства; наставление об исихии; теологическое разграничение предметов духовного созерцания.

DOI: 10.25136/2409-8728.2021.6.35276

Аннотация: В нашей статье представлен анализ работ Карташева не как историка, но как христианского богослова. В попытках определить источники богословских воззрений А. В. Карташева на Халкидонскую формулу нами была обнаружена его идейная связь с В. С. Соловьёвым. Анализ общих религиозных идей Соловьёва и Карташева указывает на особую значимость для последнего идеи Богочеловечества. Рассматривая размышления Карташева о Халкидонской формуле, мы выделили три богословских направления в осмыслении им данной формулы: учение о Церкви, учение о Вселенских Соборах и учение о Библейском Откровении. В настоящее время большой популярностью пользуется наследие известного А. В. Карташева, а в особенности его работы по истории Церкви. Критические же исследования большинства богословских взглядов А. В. Карташева всё ещё отсутствуют, как и исследования по происхождению этих идей. Подробный анализ каждой линии осмысления Богочеловечества в текстах богослова выявляет противоречие взглядов А. В. Карташева святоотеческому православному богословию. Будет показано, что на основании интерпретации Халкидонский формулы, воспринятой от В. С. Соловьёва, А. В. Карташев развивал идеи, противоречащие учению Православной Церкви. В своих работах автор вводил и распространял новое христианское богословие, которое заменяло собой прежние традиционные основы православной теологии. Результаты проведенной нами работы дают основания для последующих критических исследований работ А. В. Карташева.

DOI: 10.25136/2409-8728.2019.12.30236

Аннотация: Сегодня в обществе не утихают вопросы, связанные с проблематикой государственно-конфессиональных взаимоотношений. В этом диалоге религиозные группы руководствуются сакральными текстами, среди которых встречается литература апокалиптического жанра. Присутствующий в этой литературе политический дискурс обладает потенциалом для оказания влияния на политическое богословие отдельных религиозных групп и развитие государственно-конфессиональных взаимоотношений. Объектом исследования является иудейская и раннехристианская апокалиптическая литература. Предмет исследования – политический дискурс в иудейской и раннехристианской апокалиптической литературе, который рассматривается в контексте исторических обстоятельств его возникновения. Для достижения поставленной цели и формулирования аргументов автором рассматривается значение термина «апокалиптика» и кратко представляются тезисы об истоках ее возникновения, рассматривается политический дискурс в иудейской и раннехристианской апокалиптике и потенциал его влияния на ГКО. Основные методы: анализ, сравнение, герменевтика. В статье наглядно показано, что апокалиптика появилась как реакция на социальную несправедливость и несовершенство политических институтов древности, и потому содержит политический дискурс. Автор отмечает, что в рассмотренных апокалиптических текстах политический дискурс не однотипен и, соответственно, поведение людей, как реакция на социально-политическую несправедливость определяется теми источниками, под влиянием которых сформулирована политическая теология этой группы. Следовательно, анализ апокалиптических текстов, авторитетных для определенной религиозной группы, позволяет увидеть политический дискурс этой группы, а также открывает возможность для прогнозирования ее реакции на политическую несправедливость, угнетение, ущемление прав и свобод.

DOI: 10.25136/2409-8728.2020.6.33116

Аннотация: Настоящая статья посвящена феномену предсказания времени явления Мессии в исламе. Данный феномен повлек за собой целый ряд последствий в исламских обществах. Эти последствия можно разделить на несколько категорий социально-политического и религиозного характера. Цель данной статьи состоит в изучении и анализе религиозных последствий, вызванных предсказаниями времени явления Спасителя в исламе. Значимость и необходимость этой работы обусловлена тем, что тема веры в Спасителя всегда была животрепещущей и динамично присутствовала в исламской традиции, а на современном этапе она по различным причинам вызывает еще больший интерес. В статье в основу исследования положен описательно-аналитический метод, автор придерживается исторического подхода.      Новизна статьи состоит в концентрации на последствиях предсказаний времени явления Махди, а также в обширном индуктивном заключении и применении исторического подхода к теме. Результаты исследования показывают, что предсказания времени явления Спасителя в исламе имели такие последствия, как возникновение лжемессий, появление новых религиозных сект, богословско-теологических споров, а также распространение отчаяния в будущем у ожидающих пришествия Спасителя. Нельзя считать, что предсказания в равной степени вносили вклад в возникновение каждого из этих последствий, и их роль можно представить в виде спектра ключевых, благоприятствующих или дополняющих факторов. Тем не менее сам факт их влияния ни в коей степени не подлежит сомнению.

DOI: 10.25136/2409-8728.2022.4.37800

Аннотация: Предметом исследования являются исторические основания использования инструментальной музыки в христианском богослужении, выступающие в качестве аргументов в пользу допустимости присутствия современной музыки поклонения в богослужебной практике с учетом присущих ей жанрово-стилевых особенностей. Современная музыка поклонения исполняется в рамках богослужения так называемой «группой прославления», состав которой формируется наподобие светской поп- или рок-группы и в подавляющем большинстве случаев включает в себя исполнителей на электронных и ударных инструментах. По мнению сторонников включения генетически секулярной музыки в состав богослужения, ряд свидетельств (прежде всего, священных текстов) указывает на отсутствие запрета на использование какого-то особого стиля музыки, музыкальных инструментов, а также танцевальных движений в рамках богослужения. Новизна исследования заключается в комплексном анализе исследований музыковедов и свидетельств священных текстов, позволившем обосновать вывод о характере богослужебной музыки храмового и синагогального периода. В результате исследования установлена преимущественная роль одноголосия, импровизационности и инструментального сопровождения в храмовом богослужении. При этом выявлен разрыв преемства в использовании инструментальной музыки между храмовым богослужением и литургией ранних христиан – не зафиксировано ни одного подтверждения использования инструментальной музыки в синагогальной богослужебной традиции. Положения, изложенные в статье, призваны заложить теоретические основания для дальнейшего изучения музыкальной традиции раннего христианства в качестве необходимого условия для понимания разнохарактерных тенденций в современной богослужебной музыке.

DOI: 10.25136/2409-8728.2019.1.27212

Аннотация: В статье рассматривается специфика религиозной формы общественного сознания в историческом и метаисторическом отношениях. Она определяется характерными особенностями Нового времени, так или иначе продолженными в период постмодерна. Просвещенческая и марксистская критика религии оказывается справедливой, но неполной и ограниченной, принимающая в рассмотрение исключительно социально-политические условия существования и функции религиозной формы деятельности и сознания. Ставится вопрос о метаисторическом содержании религии, заключающемся в присущем ей опыте допонятийного миропознания. Он имеет статус онтологически устанавливаемого морального отношения и в абстрактно-неразвернутом виде лежит в основе установления исторически данной социальности. Основным методом и принципом исследования являлось логико-диалектическое рассмотрение, развернутое исторически и конкретизированное в сущностном отношении. Основные выводы проведенного исследования заключаются в суждениях о происходящей маргинализации в условиях постмодерна просвещенческой культурно-исторической парадигмы, о реактуализации рудиментных натуралистических религиозных представлений, об исторической роли религии как формы первичного генезиса сверх-природного космоса человеческого бытия, о необходимости реструктуризации глоссария теологического дискурса и понятийного раскрытия пра-опыта религиозного сознания.

DOI: 10.25136/2409-8728.2020.4.32578

Аннотация: Предметом исследования является анализ критического подхода османского ученого Ахмада Эфенди Хайати (1752–1814) к попыткам определить точное время прихода мессии (Махди) на материале его небольшого трактата под названием «Ошибки определителей времени [прихода Махди]». Объектом исследования является понятие «определение времени», обычно употребляемое в исламской философско-богословской литературе для локализации во времени прихода мессии. Автор показывает, что актуальность данной проблемы в значительной мере связана с тем, что она продолжает оставаться очень значимой в доктринах суннизма и шиизма. Автор подробно рассматривает такие аспекты темы, как вопрос о времени появления признаков прихода Махди и втором пришествия Иисуса, наступления Судного дня, источники, на которые в исламской традиции принято опираться при определении времени появления признаков второго пришествия. В статье автором использованы традиционные для историко-философского исследования методы: концептуального анализа и историко-научной и историко-философской реконструкции. Основными выводами проведенного исследования являются следующие. Исламские религиозные ученые, обращавшиеся к теме предсказания времени прихода мессии, определяли время наступления этого события, исходя из доктринальных позиций суннизма и шиизма. Хайати полагал, что время появления признаков Судного дня и прихода мессии невозможно предсказать с помощью гадания, астрологии и гороскопа и что отсутствие в мусульманском предании сведений о точном времени наступления этого события является еще одним доказательством несостоятельности попыток определения времени второго пришествия. Новизна исследования заключается в том, что в работе впервые проанализированы взгляды Хайати на проблему определения времени пришествия мессии.

DOI: 10.25136/2409-8728.2019.6.30234

Аннотация: Предметом исследования является индо-тибетская традиция буддийской медитации, рассматриваемая автором на основе индийских и тибетских буддийских текстов, а также тибетской устной традиции передачи Дхармы, представленной в прошлом Чже Цонкапой, а сегодня - Далай-ламой XIV Тензином Гьяцо и другими тибетскими ламами. Цель – предварительное рассмотрение буддийской медитации как феномена буддийской духовной практики, важного элемента практического функционирования Учения Будды и определение места медитации в системе целостного Пути, характеристика ее сущности и типов. Применяется герменевтический подход, опирающийся на системное видение функциональной стороны Учения Будды, а также на герменевтическое понимание феномена медитации, на этимологический и контекстуальный анализ медитации в функциональных связях с буддийской этикой и философией. основные выводы: медитация в буддизме является одним из трех базовых тренингов (нравственность, концентрация, мудрость) и служит также необходимым средством упражнений в нравственности и в развитии высшей мудрости, поэтому является важнейшим средством осуществления Дхармы реализаций. В тибетской традиции практикуются два основных вида медитации – аналитическая медитация с такой ее разновидностью как обзорная (рефлективная) медитация, а также однонаправленная концентрация. Особым вкладом является использование полевого материала из устной традиции передачи Дхармы.

DOI: 10.25136/2409-8728.2023.2.39749

EDN: DWNGOU

Аннотация: Предметом исследования является подхода аналитической психологии к пониманию содержания и значения мистического опыта, представленного религиозными и эзотерическими традициями. Целью представленной статьи стало раскрытие содержания, направлений и результатов концептуализации религиозно-мистического опыта в рамках психологической теории религии, характерной для аналитической психологии, а также обоснование универсалистской парадигмы как основы данной концептуализации. Авторы подробно рассматривают мистические аспекты как самой аналитической психологии, так и оформленной в ее рамках психологической теории религии. Особое внимание уделяется роли индивидуальных мистико-религиозных переживаний самого К.Г. Юнга как эмпирической основы данной теории. Основными выводами выступают теоретические положения о том, что в отличие от религиоведения аналитическая психология, вовлекая в диалог теологию и новые религиозные движения, устремлена к решению практической задачи по разрешению духовного кризиса современности на основе новой трактовки психического здоровья, достигаемого с помощью соответствующих психоаналитических практик, ведущих человека к оживлению его мистического опыта, имеющего синкретический и трансконфессиональный характер. Особым вкладом исследования является обоснование положения о том, что подход аналитической психологии к феномену религиозно-мистического опыта коррелирует универсалистской парадигме в религиоведении, согласно которой в основе всех мистических традиций, как религиозных, так и нерелигиозных, содержатся некие инварианты. Сформулировано обобщение, согласно которому результатом реализации подобного рода универсализма со стороны аналитической психологии стало размывание классической христианской мистической традиции, по крайней мере, ее западно-христианской версии, что привело к замещению последней новыми мистическими практиками в русле новых религиозных движений.

DOI: 10.7256/2409-8728.2017.3.21975

Аннотация: Объектом исследования в данной статье является суфизм как мистическая традиция ислама. Исследование осуществляется в контексте компаративного анализа философско-религиозных традиций мира согласно трёх основных позиций: 1) Сущность Абсолюта. 2) Соотношение идеального и феноменального (материального) бытия. 3) Методы мистической психопрактики. Суфизм является сложным и противоречивым философско-религиозным мировоззрением. Антиномическая мистика ислама характеризуется балансированием между имманентным и трансцендентным полюсами в восприятии Абсолютной реальности, неоднозначным решением вопроса о соотношении абсолютного и феноменального бытия, разнообразием мистических психопрактик. Методология исследования - компаративный философско-религиоведческий анализ. Методы - компаративно-аналитический, анализ, синтез, обобщение, индивидуализация, историческое повествование. Самой влиятельной мистической традицией ислама является трансцендентно-имманентный (антиномичный) суфизм, направленный на «соединение» с Абсолютом (таухид). «Доктрина любви» способствовала формированию интеграционной мистической традиции. Методами психопрактики суфизма являются любовь-доверие к Абсолюту (зикр, таваккул), созерцание Абсолюта (фикр), дисциплинарный аскетизм (халва), психосоматические упражнения (сама). Результатом мистической практики является преображение личности, которая наделяется моральными качествами Абсолюта.

DOI: 10.25136/2409-8728.2018.12.28510

Аннотация: Статья посвящена освещению системы образования в тантрическом монастыре Гьюто, введению в научный оборот полного перечня предметов и и названий текстов, с идентификацией их по собраниям сочинений индийских и тибетских авторов. Определены основополагающие источники и комментаторская литература. Представлена история возникновения монастыря. На основе текстологического анализа выявлена основополагающая роль текстов Чже Цонкапы в деле формирования образования данного монастыря. Установлено, что для понимания изучаемых предметов в монастыре опираются на учебные руководства, составленные Гьюченом Кунга Дондрубом, основателем монастыря. При работе с материалами было использовано сочетание классического текстологического подхода и контекстуального анализа, принимающего во внимание буддийскую комментаторскую традицию. Также были использованы методы аналитического сопоставления, структурной и содержательной классификации. Для решения поставленных задач применены текстологические методы точного описания структуры образования. Новизна статьи обусловлена введением в научный оборот ранее не исследованной системы образования и ее учебных руководств для получения ученых буддийских степени в тантре «Кьеримпа» и «Награмпа». Это позволит при работе с тибетоязычными текстами, хранящимися в Центре восточных рукописей и ксилографов (ЦВРК) и Институте восточных рукописей (ИВР РАН), идентифицировать и вводить в оборот, как непосредственно источники под данными наименованиями, так комментирующую их литературу, созданную в Тибет и, возможно, в Бурятии. Особое значение исследование имеет для определения программы обучения на тантрических факультетах в дацанах Бурятии, о которой почти-то ничего не известно, кроме принадлежности их к программе монастырей Гьюто и Гьюме Тибета.

DOI: 10.25136/2409-8728.2022.2.36748

Аннотация: Статья посвящена малоисследованной в отечественной гуманитаристике теме – вопросу «смены образа» [1] богов, религии и теологии в творчестве немецкого писателя и мыслителя Эрнста Юнгера (1895 – 1998). В России этот автор больше известен как один из идеологов консервативной революции. Однако в послевоенные годы Э. Юнгер значительное внимание начинает уделять вопросам религии и церкви. И это не случайно. Э. Юнгер считал, что в новом технологизированном обществе сущность человека подавляется, он перестает ощущать истинные ценности жизни, перенося их на внешние. По мысли писателя, найти выход из этого положения можно только при опоре на помощь трех великих сил: искусства, философии и теологии. Однако возлагая на них столь важную миссию, Э. Юнгер делает принципиальную оговорку – старые религии и церкви, основанные на вере, сегодня могут бороться только с последствиями проекта Просвещение. Борьба с «химерами» и Левиафанами современности под силу только новым формам духовной жизни и новым духовным практикам, которые приближают человека к самому себе, и которые мы определяем как трансцендирование. Начиная с «Ухода в Лес», через «Гелиополь» и «Эвмесвиль», Э. Юнгер постепенно нащупывает их «образ». По мысли писателя, он, а следовательно, и «образ» нового мира будут целиком и полностью зависеть от качества свободы человека. Тогда «божественное, желая явиться в высшей степени одухотворенности» больше не будет нуждаться в масках животных и людей. Новая теология станет отличаться новым качеством языка, на котором человек сможет говорить о богах – таковым для Э. Юнгера является поэзия. В этом смысле для творчества «последнего рыцаря» характерен высочайший гуманистический пафос, а сам он, несомненно, является «пророком» иной Реформации.

DOI: 10.25136/2409-8728.2017.8.23683

Аннотация: В пятисотлетнюю годовщину Реформации вопрос о Боге и сущности веры не снят с повестки дня. Лютер, инициировавший дебаты с Римской церковью об индульгенции и покаянии, не собирался вступать с ней в борьбу, но она случилась и длилась все эти столетия. Нынешнее празднование происходит в обстановке поиска диалога между церквями. Это новый экуменизм, экуменизм личностей, готовых к заимствованию опыта друг друга. Русская православная церковь оставалась в стороне от этого противостояния, но прошла свой извилистый путь в двадцатом веке от гонений на церковь до проправославного консенсуса: большинство населения считает православие важным элементом российской идентичности. Но эта консенсусность существует в условиях плюрализма идеологий и вероисповеданий. Налицо сложность в отношении конфессиональных норм внутри РПЦ. У нас до сих пор не сложилось единой старообрядческой идентичности. Разные согласия взаимно отрицают православность друг друга. Идеал нормативности по-разному трактуется представителями теологии, философии и религиоведения. Также неоднозначно интерпретируется вопрос о возможности синтеза науки и веры, который особенно остро стоит в эпоху «общества знаний». Как обсуждается проблема такого рода европейцами? В качестве основного источника автор использует дискуссию между протестантским теологом Р. Бультманом и экзистенциальным философом К. Ясперсом, вызвавшую общественный резонанс. Р. Бультман предложил обновить подход к истолкованию христианского вероучения, назвав его концепцией демифологизации на основе фундаментальной онтологии М. Хайдеггера. Она получила неоднозначную оценку у современников и побудила к дискуссии со стороны К. Ясперса. Эти материалы опубликованы. Они представляют основной источник данной статьи. Автор опирается на методологические принципы историко-философского исследования, методологию социологии религии и философского религиоведения, герменевтического анализа. Дискуссия затрагивает вопросы веры и Откровения, веры и языка, веры и истины, научного и экзистенциалистского понимания истории. Обращает на себя внимание качественный уровень данной полемики, демонстирирующий глубокую содержательность обсуждения и ту самую диалогичность истины, которую возвестили М. Бахтин, М. Бубер, Н. Лосский, Э. Левинас, К. Леви-Стросс, а также волю к коммуникации.

DOI: 10.7256/2409-8728.2016.1.17759

Аннотация: Статья посвящена проблеме православного фундаментализма. Несмотря на актуальность данной темы, в отечественной социогуманитарной науке она не получила должного рассмотрения, что рождает к жизни многочисленные мифы, стереотипы и публицистические штампы. По этой причине в центре внимания работы, прежде всего, находятся вопросы теоретико-методологического характера. В ней поднимается проблема дефинирования и модификаций религиозного фундаментализма, рассматривается соотношение религиозного фундаментализма и ортодоксии, взаимосвязь религиозного фундаментализма и религиозного обновления, выявляются истоки и идейный базис православного псевдофундаментализма. Решение этих задач потребовало обращения к современным научным концепциям фундаментализма, а также идейному наследию русской религиозно-философской мысли XX века. Параллельно велась работа по концептуализации религиозного фундаментализма как амбивалентного феномена, который не исключает религиозный модернизм и другие противоположные религиозные идеологии и мировоззрения. Это позволило придти к следующим выводам: 1) Православный фундаментализм является сложным, многоуровневым и многоаспектным образованием. Его феноменология, структурно-функциональные особенности, а также формы проявления зависят не только от специфики православия, как самобытного направления в христианстве, но и от социкультурного контекста, в котором фундаментализм заявил о себе, от характера ценностей и целей, которыми знаменательна эпоха; 2) Доминирование в православном фундаментализме социально-политической проблематики при слабой разработанности или игнорировании богословских вопросов, стало причиной возникновения такого явления, как православный псведофундаменталим, который превращает религию в инструмент общественно-политической деятельности, цели и средства которого являются нехристианскими; 3) Православный фундаментализм амбивалентен, и ориентирован не только на архаизацию и консервацию, но и творческое обновление религии и общества. Он смотрит в будущее, предлагая новые социокультурные ориентиры и общественно-политические модели, объективно влияя на поиск дальнейшего пути развития.

Аннотация: Объект нашего исследования – виновность (личная вина) как феномен культуры, предмет – соотнесенность вины с наказанием и прощением. Цель работы заключается в том, чтобы выяснить, какие противоположные значения охватывает концепт вины, какова обусловленность этих значений культурным контекстом и какова их связь с прощением и наказанием. Теоретические основания этого исследования включают символическую интерпретацию культуры Э.Кассирером, юнгианский и хорнианский психоанализ, историческую синтагму А.Дугина. Т.к. для нас проблема вины – это проблема самопонимания, самотождественности в экзистенциальном смысле, ее решение соотносится или с ответственным принятием вины на себя, или с репрессивным перенесением ее на другого. Мы предлагаем собственное определение вины и амбивалентности, где вина – прежде всего, смысложизненный феномен, экзистенциал, обращенный к подлинному бытию человека, а амбивалентность – категория, фиксирующая сущность бытия человека в культуре, особенно в культуре Модерна. Переживание вины в экзистенциальном смысле означает самообвинение/самоукорение/совестливость. Ядром этого смысла является определение себя в качестве источника зла, которое противостоит самооправданию и может стать условием прощения себя и другого. Т.к. данное значение вины актуализируется только в символическом контексте, можно говорить об особой роли языка религии, философии и психоанализа в современной культуре: именно они позволяют человеку сохранить связь с трансценденцией, смысложизненным вопрошанием, устремленностью к некоему нравственно окрашенному высшему принципу, с одной стороны, и конструктивным переживанием «теневой» стороны собственного естества, с другой. Противоположное экзистенциальному пониманию вины – невротическая вина, или вина как уличающее самообвинение. Главной ее особенностью является проективный и мстительный характер, т.е. вынесенность вовне, что связано с возлаганием ответственности за зло на других, их обвинением и наказанием. Подобное переживание вины характерно для человека, не обремененного опытом символического переживания культуры. Т.к. современная культурная ситуация – это ситуация, которая в большей степени располагает к семиотической интерпретации культуры, ее освоению на уровне знаков, уличающее самообвинение становится доминантным дискурсом. Таков основной вывод.

Аннотация: Российское государство сегодня существует в условиях нестабильного, сложного и противоречивого мира, динамичности, многовариантности разви-тия событий, сложности международных отношений, которые усугубляются кризисным характером развития событий. Анализ конфессиональной ситуа-ции позволяет определить тенденции, характеризующие процессы внутри ре-лигиозных организаций, возникающие во взаимодействии между ними, а также в их взаимоотношениях с государством и влияющие не только на кон-фессиональные и межконфессиональные, но и на политико-экономические отношения в мире.

DOI: 10.7256/2306-0174.2013.7.650

Аннотация: Актуальность настоящей статьи исходит из отсутствия операциональной типологизации архаического сознания и архаической религиозности. Религии традиционно типологизируются по многим основаниям, однако при этом подобные типологизации не касаются глубинных, т.е. антропологических оснований религиозности. Обычно это типологии с точки зрения европоцентричного и конфессиоцентричного подходов, и они не обращаются к глубинным бессознательным слоям психики человека. Однако именно в человеческом бессознательном заложены определенные типы психических реакций на вызовы окружающей среды, окружающего первобытного человека мира. Эти типы психический реакций генетически закреплены, и проявляются в выборе коммуникационной религиозной реальности, если рассматриваем религиозность в аспекте коммуникации человека и мира. С этой точки зрения мы полагаем архаическое сознание изначально религиозным, коммуникативным. Анализ архаического сознания показывает, что оно неоднородно и может быть разделено на два различных типа, физиогенное и социогенное, причем такое разделение автор полагает возможным применить в сфере архаической религиозности, типологизируя архаическую религиозность на физиогенную и социогенную. В статье также приводятся основные различия предлагаемой автором типологизации, основанные на различии коммуникационных религиозных реальностей – физической и виртуальной.